Nadya, 68 - 14 мая 2014 12:28

И вроде жизнь еще не кончилась,
И вроде я не опоздал,
Но все же злее одиночество,
Когда вокруг шумит вокзал.
Поэтом скомканным шатаешься,
Устав от дум, от баб, от дел,
Жуешь судьбы краюшку-краешек,
И улыбаешься в прицел.
Мы умираем не от старости,
Не от любви, не от войны,
От неба синего до крайности,
Кричащего у нас в груди.
Бросаем все без милосердия,
Поэты, юноши из снов,
Но на поверхности бессмертия
Лежит запекшаяся кровь.
И наши души - коридорами
Для пришлой боли всех людей,
Мы плачем полночью за шторами,
Мы память людных площадей,
Времен тоски, времен отчаянья,
Не достучавшейся весны,
Времен утробного молчания
Всей изувеченной страны.
Слова - изведанное зодчество,
Слова - топор, слова - стена,
Мы убиваем в себе творчество
Глотком дешевого вина.
Мы птицы, руки в свет простершие,
Мы список сгинувших имен,
Мы этим миром перекошены,
Но снова прорастаем в нем.
Как больно, остро! Знаешь? Чувствуешь?!
Закрой глаза и пой, и пой,
Мы бьемся насмерть в солнце душами,
Мы мир таскаем за собой.
Конечно, зло, добро - условности,
Все ведомо на свете нам,
Вот только не хватает совести
Идти к свободе по телам.
Мы гибнем взвешенными пачками,
По килограмму на штыки,
Поэты, стихотворцы, мальчики,
Держатели всея тоски,
Бессильные военнопленные,
Мы продаемся за гроши,
И вырывается вселенная
Из обесточенной души.
Уходим молча. Имя-отчество
Под каждой стонущей строкой.
Но все же злее одиночество,
Напоенное пустотой.
(с)